Культовые коллекции с «русским следом»
Но вернёмся обратно в прошлое. Триумф «Сезонов» Дягилева, повсеместное очарование русской культурой и первые её интерпретации на подиуме пробудили в дизайнерах желание ближе узнать таинственную Россию. Любопытство Ива Сен-Лорана воплотилось в коллекции «Opéras — Ballets russes», которую кутюрье представил в 1976 году в парижском «Интерконтинентале».
Вдохновением для юбок-колоколов, плащей с казацкими башлыками и круглых шапок с меховой опушкой послужили героини русской литературы: Наташа Ростова и Анна Каренина. New York Times назвал шоу «революционным» и способным «изменить ход моды в мире».
Жан-Поль Готье, коллекция «Русский конструктивизм» FW 1986
В рассказе о «русском следе» в мировой моде невозможно не упомянуть о Жан-Поле Готье. В 1986 году французский дизайнер произвёл фурор с коллекцией «Конструктивизм», на создание которой его вдохновила книга о советском авангардном искусстве. В частности, рисунки Варвары Степановой и Любови Поповой.
Всю одежду Жан-Поль украсил кириллицей: на платьях, жакетах, свитерах и юбках русскими буквами было выведено имя и фамилия дизайнера. «Я был первым, кто придумал использовать своё имя в виде принта, да ещё и писал его кириллицей. Она потрясающе смотрится!», — радовался дизайнер. Задумка Готье позволила кириллице осесть в списке трендов на долгие годы — и в очередной раз заинтересовать мир моды русской культурой.
Коллекция Chanel Pre-Fall 2009
Устоять перед элементами национального русского стиля не смог и Карл Лагерфельд. В декабре 2008 года кайзер моды переодел моделей Chanel в кокошники, сапоги с мехом и строгие «мундирные» костюмы. Показ, получивший название «Париж — Москва» стал экскурсом в историю взаимоотношений Коко Шанель с русскими. А особенно, с великим князем Дмитрием Павловичем. К нему дизайнер питала романтические чувства — и он же сыграл важную роль в создании Chanel No.5, когда познакомил возлюбленную с парфюмером Эрнестом Бо.
Photo: Sasha Pivovarova by Karl Lagerfeld for Chanel Paris-Moscow Pre-Fall 2009
Как Поль Пуаре влюбился в Россию
«Я до сих пор помню Москву с её иконами, Кремлём, колокольнями, храмом Василия Блаженного, извозчиками, грандиозными осетрами, замороженной икрой, с изумительной коллекцией новой живописи г-на Щукина и вечерами у ‘Яра’». Так в своих мемуарах «Одевая эпоху» Москву описывал Поль Пуаре. Кутюрье, считающийся тем самым «освободителем женщин от корсетов» и сыгравший немаловажную роль в моде начала XX века, посетил Петербург и Москву в 1911 году во время своего европейского турне.
Там его с распростёртыми объятиями приняла российский дизайнер Надежда Ламанова, которая имела звание «Поставщика Двора Ея Императорского Величества» и которую нередко сравнивали с Коко Шанель. Ламанова не только предложила Пуаре провести показ мод для московской публики в своём доме и показала другу главные достопримечательности города, но также открыла для него мир народных русских костюмов.
Платья из коллекции Поля Пуаре «Казань»
В Париж Пуаре вернулся с чемоданами сарафанов, косовороток, рубах, кокошников, платков и вышитых рушников. И тогда же решил создать коллекцию под названием «Казань», ведущими мотивами в которой стали русские орнаменты и силуэты. В неё вошли свободные платья белых и бежевых цветов, украшенные вышивкой красными нитями.
К слову, увлечение Пуаре русской культурой началось за несколько лет до его визита в Москву. Чтобы оценить уникальную эстетику и творчество славянских народов, французскому кутюрье даже не пришлось покидать родной Париж. Ведь именно там, в начале 1900-х, гремели «Русские сезоны» Сергея Дягилева.
Жан Кокто, Плакат с изображением Тамары Карсавиной (1911) / Санкт-Петербургский музей театрального и музыкального искусства
Русское искусство на подиуме
Леон Бакст был не единственным художником, оказавшим существенное влияние на мировую моду. Сергей Дягилев, который несомненно обладал умением видеть талант, пригласил к работе над «Русскими сезонами» и Наталью Гончарову. Ещё до переезда в Париж «амазонка русского авангарда» работала с дизайнером Надеждой Ламановой. Перебравшись во французскую столицу, она стала не только придумывать костюмы для балета, но также сотрудничать с модными журналами и домом «Мирбор».
Супрематические коллекции Kenzo Spring 2016 и Prada Spring 2014
По сей день в своих коллекциях мировые дизайнеры переосмысливают и цитируют произведения искусства русских талантов. Так, Миучча Прада неоднократно обращалась в своих коллекциях к палитре, созданной супрематистами, а Kenzo превращали геометрические формы с их полотен в аксессуары.
Вдохновением для коллекции Alexander McQueen весна-2014 послужило творчество одной из выдающихся представительниц авангарда, Варвары Степановой. Сара Бертон превратила её характерную геометрическую технику в принты на платьях, костюмах и плащах. Valentino же и вовсе выстроили целый кутюрный показ вокруг русских орнаментов и творчества Марка Шагала.
«Русская коллекция» Ива Сен-Лорана (1976) / Photo: Guy Bourdin
Влияние «Русских сезонов»
Один из основателей объединения и журнала «Мир искусства», организатор многочисленных выставок российских и зарубежных художников Сергей Дягилев сыграл весомую роль в популяризации русской культуры на Западе. В 1906 году он впервые представил в Париже русскую оперу, а тремя годами позднее — балет.
Успех был ошеломительным. В танцевальную труппу вошли ведущие звёзды Мариинского театра в Санкт-Петербурге и Большого театра в Москве, за хореографию отвечали Михаил Фокин, Вячеслав Нижинский и Леонид Мясин, а художественным оформлением постановок занимались Александр Бенуа, Николай Рерих и Леон Бакст. Последний из художников внёс значительный вклад и в костюмы — он одевал героев постановок в роскошные кимоно, шаровары, тюрбаны и «восточные» платья.
Эскизы Леона Бакста для «Русских сезонов» (1910-1911)
Стилистические идеи Бакста производили на публику столь же огромное впечатление, что и сам балет, а затем стремительно перемещались со сцены в реальную жизнь. Парижане, а вскоре и остальные европейцы стали носить отделанные мехом кафтаны, украшенные золотом сарафаны и высокие сапоги с вышивкой. С лёгкой руки Дягилева стиль à la russe в Европе стал синонимом Востока. Причиной тому — театральные сюжеты «Русских сезонов», которые из раза в раз переносили зрителей в Персию, Центральную Азию, Турцию или на Кавказ. Так русские словно старались отыскать ответ на вопрос — Запад мы или всё же Восток?
Взрыв красок и ориентализм на сцене дягилевского театра оказывали серьёзное влияние и на дизайнеров. Всё тот же Поль Пуаре начал создавать вещи, повторяющие костюмы танцовщиков, пригласил к сотрудничеству Леона Бакста, а после просмотра «Шехерезады» закатил бал-маскарад под названием «Тысяча и две ночи».
Пройти мимо торжества «Русских сезонов» не смогла и Коко Шанель. В главе «Русские» своей автобиографической книги «Коко Шанель. Жизнь, рассказанная ею самой» она напишет: «Дяг заставил Париж, а за Парижем и весь мир понять, что в России не одни грязные мужики в лаптях, там кладезь гениев». Она восхищалась трудолюбием русских, спонсировала балеты Дягилева и принимала активное участие в создании «Голубого экспресса» на либретто Жана Кокто. Шанель разрабатывала костюмы, в то время как Пабло Пикассо и Анри Лоран трудились над декорациями.
Наталья Гончарова, Вечерний костюм с меховой отделкой (1925)
